Украинский боец вернулся из плена в Макеевской колонии вместе с котом

Украинский военный Станислав Панченко, которого удалось вернуть из российского плена 14 августа, забрал с собой из колонии кота. Мышко отсидел со своим хозяином в колонии №32 в оккупированной Макеевке Донецкой области 4,5 года. При этом сам Панченко, которому сейчас 26 лет, пробыл в плену у россиян более 6,5 лет. К сожалению, второй владелец кота -  гражданский пленный, который уже более 7 находится в заключении - все еще ждет очередного обмена.

Боец защищал Донбасс с 2017 года, в 2019 он попал в плен. 

«Я не мог оставить Мышко — в колонии ему грозила судьба бомжа, — рассказал Стас “Новостям Донбасса”. — А это уже был наш, можно сказать, домашний кот. Этого котенка наш «завхоз» — тоже осужденный, который по заданию администрации колонии выполняет различные хозяйственные функции, принес к нам в барак совсем крошечным. На вид котенку было недели две. Это был не первый хвостатый в бараке. А вот всех бесхозных котов, когда их популяция в колонии начинает стремительно расти, по приказу администрации «завхозы» собирают в мешок и выбрасывают за территорию зоны. Если бы этого котенка «депортировали» за забор, как это периодически делают с его сородичами, он бы там самостоятельно не выжил. В общем, «завхоз» его пожалел. А мы его выходили — выкормили, он вместе с нами спал…».

Сначала в колонии решили, что перед ними кошка и поэтому назвали ее Мышкой. Когда стало ясно, что это кот, имя слегка подкорректировали на Мышко. 

Владельцы кота решили, что его заберет тот, кто первым освободится. Для эвакуации животного ему сшили специальную сумку. 

“Зимой тем осужденным, которые работают на швейном производстве, мы заказали специальную сумку: с уплотненными стенками и дном — чтобы доставить Мышко на волю с комфортом. У нас эту сумку надзиратели три раза изымали. Но, к счастью, нам все время удавалось возвращать», - говорит бывший военнопленный.

Администрация колонии не возражала против вывоза кота за пределы “ДНР”, поскольку он не представлял “историческую и культурную ценность”. 

Проблемы возникли, когда пленников стали грузить в военно-транспортный самолет после Ростова. Там людям пришлось сидеть на полу с заклеенными скотчем глазами и стянутыми за спиной пластиковой лентой руками: 

«Мышко вел себя тихо всю дорогу до самого обмена — из сумки не вырывался и только изредка подавал голос. Самолет «набили» людьми очень плотно. И нас посадили так, что один человек сидел с раздвинутыми ногами, между которыми сидел другой. Сумка с котом оказалась у меня за спиной. Я ее чувствовал. Она была теплая и немного шевелилась. Я понимал, что Мышко жив».

Самолет приземлился на другой военный аэродром и там пассажирам разрешили сходить в туалет просто на улице, но у кота такой возможности не было. Уже в конце животное не выдержало и испачкало сумку. 

Почти сутки, а столько длилась дорога к месту обмена, пленников не кормили, давали только воду. Стас попытался напоить кота, но Мышко укачало, пить он не стал. 

Затем последовал второй авиарейс и только перед приземлением пассажирам сняли скотч с глаз и освободили руки. Воду и немного воды пассажирам дали только в автобусах, которые везли людей к месту обмена. 

«Когда нас уже обменяли, то до госпиталя везли на машинах скорой помощи, при посадке в «скорую» я на всякий случай предупредил персонал, что у меня в сумке кот. Они очень удивились: «Какой еще кот? Живой?!». Говорю: «Да, живой. Он тоже из колонии №32». Я приоткрыл сумку и показал. Когда нас размещали в госпитали, я тоже предупредил персонал, что у меня кот и поселил его с собой в палате — соседи не возражали, а персонал, конечно удивлялся и приходил посмотреть. В госпитале еды нам с котом, конечно уже хватало. Там я наконец-то смог сводить Мышко на улицу в туалет. Моя мама знала, что со мной приедет кот. И как только приехала меня проведать, забрала его. Так что он теперь там у нас дома к реалиям свободной Украины привыкает».